Почему изучение волос и всего, что с ними связано выделилось в отдельное направление медицины, дерматологии, косметологии? Проблема, безусловно, важна сама по себе, но, согласитесь, что здоровье наших волос и их внешний вид имеют значение, далеко выходящее за рамки медицины или даже просто социальной психологии.
Известно, что волосы действуют как защитный барьер — ресницы защищают глаза, а волосы в ноздрях и наружных ушах перехватывают инородные тела и препятствуют их попаданию внутрь тела. Брови предохраняют глаза от пота. Кроме того, волосы также сохраняют тепло: воздух, захваченный между волос, обволакивает кожу и не отпускает тепло. Чем более волосы выпрямляются, тем больше воздуха они удерживают.
Однако, чисто биологическое значение волос не идет ни в какое сравнение с социально-психологическим их значением для человека. Еще с незапамятных времен люди придавали большое значение внешнему виду своих волос и уходу за ними, видя в них источник чистого наслаждения или же абсолютного отвращения в зависимости от их состояния. С волосами ассоциируются такие ценности, как индивидуальность, сила, самосознание и независимость. И поныне люди во всем мире, особенно в США, где на эти цели ежегодно тратятся миллиарды долларов, неустанно проделывают со своими волосами самые различные манипуляции: расчесывают, стригут, красят, завивают, выпрямляют, покрывают лаком и прочими косметическими средствами для ухода за волосами, — и все это для того, чтобы придать своему облику неповторимый стиль, говорящий сам за себя.
Волосы являются яркой иллюстрацией невероятного разнообразия людей, населяющих нашу планету. Например, пучок волос на макушке борца сумо настолько тесно ассоциируется с его спортивной деятельностью, что торжественно отрезается, когда борец заканчивает свою карьеру. Тот же пучок волос на голове краснокожего индейца имел принципиально другое значение. В Камбодже жениху и невесте, по традиции делают специальные стрижки, чтобы отвести от молодоженов воздействие злых сил. В Малайзии мужчинам запрещено законом носить длинные волосы (нам с вами, дорогие друзья, не нужно далеко ходить за примером — еще каких-то 25 лет назад в СССР юношам и мужчинам тоже запрещали носить длинные волосы). А вот в индийском северном штате Пенджаб смертная казнь грозит мужчине с короткой аккуратной стрижкой.
На протяжении истории человечества представления различных народов и культур о красоте волос и причесок постоянно менялись, идя в ногу со временем. Первые египтяне в большинстве своем позволяли своим волосам свободно расти и завиваться и обращали на них не слишком много внимания. Но в какой-то момент нашелся человек, посчитавший уход за волосами, да и само их наличие, излишней обузой. Так появилась древнеегипетская мода брить головы (причем это касалось и мужчин и женщин) и носить парики. Эта мода со временем приобрела такой широкий размах, что появилась целая индустрия цирюльных и пастижерных услуг. Также парики были очень популярны и в Древнем Риме. Эта мода ушла лишь на то короткое время, когда легионеры Цезаря стали носить короткие стрижки и брить лица, что было очень удобно в условиях многочисленных длительных военных походов.
У древних германцев волосы обрезали преступникам, чтобы обесчестить их. В восточных культурах и у африканских знахарей обрезанные волосы указывают на значимость личности. Густые волосы олицетворяли духовную исключительность и выражали нравственную и физическую силу. Античные боги Зевс, Юпитер, Аполлон, а также ветхозаветные Давид и Самсон — были наделены пышными шевелюрами. Первые христиане считали себя исключительным по нравственным качествам братством и носили длинные волосы. По крайней мере так показан Христос и Его ученики на фресках и рельефах III века. У Христа волосы немного вьются, что олицетворяло Его любовь ко всему человечеству.
На мистическую оценку волос заметное влияние оказывал их цвет: белые и отливающие золотом волосы напоминали о божественном свете и символизировали бессмертие; медно-рыжие волосы были связаны с богиней Венерой, являющейся для многих верующих олицетворением прелюбодеяния, и такие волосы якобы свидетельствовали о развратном и демоническом характере; столь же мрачной репутацией были наделены и черные волосы — они как бы несли на себе след адской копоти и отпечаток зла.
Если в старину мужчина встречал девушку с распущенными волосами, можно было не сомневаться, что это колдунья. Косу на Руси носили только девицы, которым пока разрешалось пользоваться своей магической силой, чтобы привлечь суженого. Но полностью распущенные волосы в обычной повседневной жизни не допускалось носить никому: это было знаком волшбы (ведь колдуньи насылали бури, не иначе как расчесывая свои волосы). Исключение составляли особые, освященные обычаем случаи, например ночь на Ивана Купалу.
Немалое значение придавалось наличию волос на лице, особенно у женщин. Так, внезапно возникшая борода и усы у женщины в одни времена считались признаком богоизбранности, в другие — признаком связи с дьяволом. Согласно легенде о святой Вильгефорте, дочери языческого короля Португалии, бог избавил ее от необходимости выходить замуж за ненавистного ей жениха, одарив ее усами и бородой. Во время святой инквизиции усы и борода у женщин признаком богоизбранности уже не считались, а удаление волос производилось вместе с телом на кострах при стечении многочисленной публики. Уже в наши времена темные волосы на лице женщины считались проявлением несчастной любви. В описанном в середине прошлого века случае стремительного роста волос на лице у девушки, покинутой возлюбленным, доктора признали, что причина в любви.
На протяжении всего XVIII века Америка была страной париков и шиньонов, которые носили и мужчины и женщины. Женщины носили чересчур большие и замысловатые до гротеска парики, которые постоянно обслуживала целая армия парикмахеров. Парики имели жесткий проволочный каркас и были напичканы разного рода архитектурными ухищрениями для сохранения первоначальной формы. Носившие их женщины были вынуждены прибегать к вспомогательным приспособлениям, чтобы удержать их на голове в вертикальном положении. Создание поражающих воображение париков и последующее их ношение стали своего рода соревнованием — в парики «встраивали» корабли в миниатюре, сажали маленькие сады, создавали даже модель солнечной системы с вращающимися на своих орбитах планетами — и все это помещалось в парике на голове у женщины.
В начале XX века прически стали наконец приобретать нормальность с точки зрения сегодняшнего дня. Под лозунгом «Крастота женщины в ее волосах!» продавалось несметное количество эликсиров для роста волос и средств для мытья головы. Наиболее важным явилось то, что женщины перестали увлекаться разного рода фальшивками и обратили взор на данные им от природы волосы.
Вот цитата из известной книги Апулея «Золотой осел» («Метаморфорзы»), написанной в середине II (второго!) в. нашей эры: «…если бы у самых прекраснейших женщин снять с головы волосы и лицо лишить природной прелести, то пусть будет с неба сошедшая, морем рожденная, волнами воспитанная, пусть, говорю, будет самой Венерой, хором граций сопровождаемой, толпой купидонов сопутствуемой, поясом своим опоясанной, киннамоном благоухающей, бальзам источающей, — если плешива будет, даже Вулкану своему понравиться не сможет. Что же скажешь, когда у волос цвет приятный, и блестящая гладкость сияет, и под солнечными лучами мощное они испускают сверканье или спокойный отблеск и меняют свой вид с разнообразным очарованием: то, златом пламенея, погружаются в нежную медвяную тень, то вороньей чернотою соперничают с темно-синим оперением голубиных горлышек? Что скажешь, когда аравийскими смолами умащенные, тонкими зубьями острого гребня на мелкие пряди разделенные и собранные назад, они привлекают взоры любовника, отражая его изображение, наподобие зеркала, но гораздо милее? Что скажешь, когда заплетенные во множество кос, они громоздятся на макушке или, широкою волною откинутые, спадают по спине? Одним словом, прическа имеет такое большое значение, что в какое бы золотое с драгоценностями платье женщина ни оделась, чем бы на свете ни разукрасилась, если не привела она в порядок свои волосы, убранной назваться не может».
Не могу удержаться, чтобы не привести еще одного живописного отрывка из художественной литературы. На этот раз из великолепной книги гениального Габриэля Гарсиа Маркеса «Любовь во время чумы»: «…единственным сражением, в которое он отчаянно ввязался и которое бесславно проиграл, было сражение с лысиной. С того момента, как он увидел первые волоски, застрявшие в расческе, он понял, что обречен на ад, муки которого не в силах вообразить те, кому он не выпал на долю. Он сопротивлялся долгие годы. Не было ни одной травы, не одного притирания, которых бы он не попробовал, ни одного верного средства, в которое бы не поверил, ни одной жертвы, на которую бы не пошел, защищая от ужасного опустошения каждый дюйм на своей голове. Он затвердил наизусть инструкцию по сельскому хозяйству из «Бристольского альманаха», потому что кто-то кому-то сказал, будто бы рост волос непосредственно связан с урожайными циклами. Флорентино Ариса вырезал из газет все объявления для лысых и однажды наткнулся в одной карибской газете на две фотографии одного и того же человека, и на первой он был лысый, как арбуз, а на второй — волосатый, точно лев, — до и после применения безотказного препарата. Однако по истечении шести лет, испробовав на себе сто семьдесят два средства, не считая дополнительных способов, которые приводились на этикетках флаконов, единственное, чего добился Флорентино Ариса, была экзема, смрадная и чесоточная, которую монахи с Мартиники называли «северное сияние» за то, что в темноте она светилась. Под конец он проверил на себе все индейские травы, какими торговали на городском рынке, и все магические средства, а также восточные зелья, что продавались у Писарских ворот, и когда все-таки понял, что все, все без исключения, — обман и мошенничество, на макушке у него уже была тонзура, как у святого. В нулевом году, в то время как Тысячедневная гражданская война обескровливала страну, в город прибыл итальянец, изготавливающий парики по размеру из настоящих волос. Стоил парик целое состояние, и мастер не брал на себя ответственности за свое изделие более, чем на три месяца, однако лишь немногие состоятельные обладатели лысины не поддались искушению. Флорентино Ариса пришел одним из первых. Он примерил парик, так похожий на его собственные волосы, что он испугался, как бы эти волосы в определенные моменты не начали вставать дыбом, точно его собственные, и все-таки не сумел примириться с мыслью, что на голове ему придется носить волосы мертвеца. Единственное утешение: прожорливая лысина не оставила ему времени на то, чтобы узнать цвет своих седин».
Приведенный отрывок замечательным образом иллюстрирует то, насколько бессмысленно самолечение в таком сложном вопросе, как потеря волос, и то, как трудно жилось людям в эпоху, когда трихология еще не появилась на свет.
Поскольку прическа является доминирующим фактором нашего внешнего облика и через нее мы пытаемся донести до окружающих людей наш некий эмоциональный посыл, то мы всегда будем стараться придать прическе тот или иной смысл. Из этого логично вытекает, что прическа должна гармонично сочетаться с типом наших волос, их густотой, текстурой, общим состоянием, нашим стилем и образом жизни. А стало быть, сегодня на первый план выходит здоровье волос и оптимизированный, необременительный уход за ними.
